о том, что аудиенция окончена.
Встали и Евграф с Петром, любезно попрощавшись вышли из кабинета начальника жандармского управления. Садясь в экипаж, Петр задумчиво заявил: «Вы знаете, Евграф Михайлович, до вашего прибытия в Тулу я считал старика врагом себе и Ольге. Теперь думаю, что он нас искренне опекает. Удивительно, как вы влияете на ситуации».
В ресторацию решили ехать все вместе, пригласив по дороге Ольгу. Заехав на Пятницкую, застали её в полной готовности и в новом красивом, вечернем наряде. До встречи оставалось ещё около часа, свободное время решили занять прогулкой по Миллионной.
– Ольга Владимировна, хотел бы обратиться к вам с вопросом и просьбой, – сказал Тулин воспользовавшись, что граф отлучился в охотничий магазин.
– Пожалуйста, Евграф Михайлович, к вашим услугам.
– Скажите, почему вы помогаете мне?
– Так вы же помогли мне, в поезде. Считаю обязанной, поэтому и помогаю. Вас это устроит?
– Да! Устраивает полностью. И наконец-то просьба.
– Согласна рассмотреть, но не готова выполнить, – рассмеялась Ольга.
– Да не волнуйтесь. Всё очень просто. Прошу перевести некоторые выражения с британского на наш родной язык, – попросил сыщик.
– Давайте ваши выражения.
Сыщик раскрыл лист бумаги, который получил от Муратова и представил Ольге, на нем имелось три письма:
«Dear Earl, I wish to inform You that our friend in T., he urged to accelerate the preparation of the move. Your L. F».
«My dear Count when You finish Your work, I miss you. Your L. F».
«Count I miss. «Streams merge with the River, and with the Ocean – the River.
Mixed sweet peace and mountain wind forever.
Everything in the world is connected.
It is the destiny to unite all in one…So I’m not with you?
Look, mountains cling to the Sky, waves stroking each other.
There is no forgiveness for those two flowers that do not get along with each other. Your L. F «».
Она начала читать. Затем, прочтя, задумалась. Вздохнула и наконец сказала: «Евграф Михайлович, вы, конечно, наверное, занимаетесь чем-то очень серьёзным, но зачем читать чьи-то любовные письма? Это же неприлично!».
– Ольга Владимировна, конечно, читать переписку других людей очень и очень неприлично. У меня совершенно нет никакого личного интереса, просто я сыщик и по долгу службы обязан это делать. Поверьте мне! – несколько удивлённо сказал сыщик.
– Ну, полно так сердиться! Сейчас переведу всё то, что здесь написано. Итак, слушайте: «Дорогой Граф, я хочу сообщить вам, что наш друг в Т., он призвал ускорить подготовку переезда. Ваша Л. Ф.» – это в первом письме. В следующем: «Дорогой мой граф, когда вы закончите вашу работу, я скучаю по тебе. Ваша Л. Ф». Наконец в третьем: «Граф я скучаю. «Ручьи сливаются с Рекой, а с Океаном – Реки. Смешались сладостный покой и горный ветер навеки. Все в мире соединено. Положено судьбой соединяться всем в одно… Так что ж я не с тобою? Взгляни, льнут горы к Небесам, друг друга волны гладят. Прощенья нет тем двум цветкам, что меж собой не ладят. Ваша Л. Ф.».
– Так это поэт Шелли, – воскликнул сыщик.
– Евграф Михайлович, совершенно верно. Безобидная переписка какой-то дамы с графом де Лотреком. Шелли один из любимых моих поэтов. Американская дама, Л.Ф., тоже его любит. А откуда он известен вам?
– Я, Ольга Владимировна, тоже его иногда читаю, – мило ответил Евграф, не став рассказывать для чего он использует стихи. Вспомнив, сколько раз они пригодились для знакомства с хорошенькими дамами.
– Удивительно! Не ожидала от вас таких увлечений. Вы знаете, как он трагически погиб?
– Да, он утонул в Средиземном море, – ответил Тулин.
– Так что, Ольга, ты перевела письма графа? – спросил подошедший Пётр.
– Да, Ольга Владимировна их перевела. В них, на мой взгляд, нет ничего опасного. Скорее всего, генерал Муратов просто взволнован и слишком осторожничает по поводу этого француза. Кроме того, он говорил о каком-то шифре. Здесь нет никакого шифра. Всё на виду.
– Олечка, переведи мне тоже. Хочу ознакомиться. Хорошо иметь сестру, знающую иностранные языки.
Компания остановилась и Ольга вновь перевела все три письма.
– Да, я тоже поддерживаю вас, Евграф Михайлович. На мой взгляд это обычная любовная переписка. Генерал действительно слишком подозрителен, ему всюду мерещится заговор.
Подошли к ресторации. Даже на улице было слышно, как пели цыгане. Ровно в двадцать один час вошли в Хиву. Публики было много. Заливисто пел и плясал цыганский хор. Женщины были в хороших дорогих пёстрых юбках с оборками. В ярких кофтах с широкими рукавами. С монистами и огромными шалями на плечах, расшитых восточными узорами и с бахромой. Они выглядели как сказочные существа из неизвестного общества. Мужчины блистали в казакинах и полукафтанах, расшитых золотыми галунами. Всё это необычайно яркое сообщество крутилось, вертелось, прыгало, пело и плакало одновременно. Одним словом, поражало взгляд и душу, заставляло сердце весело трепетать. Если у человека не было настроения, то оно сразу появлялось от цыганской песни. Вся компания невольно залюбовалась этим хором. Петр даже начал притоптывать одной ногой, за что получил сердитый взгляд сестры. Граф де Тулуз-Лотрек сидел за тем же столиком. Он сразу заметил знакомую компанию, жестом пригласил к себе за столик. Они подошли. Граф был очень весел, даже возбужден.
– Olga Vladimirovna, messieurs, comme vous le voyez![7] Как видите, у нас очень весело. Ольга Владимировна, сударыня, вы выглядите божественно и не подряжаемо, впрочем, не только сегодня, но и всегда. Пётр я завидую вам, не нужно ни каких денег, при такой жене. Ваша супруга – бриллиант! – заявил граф, вставая из-за стола, на смеси русского и французского языка.
– Спасибо граф! Моя супруга действительно бриллиант! Но принадлежит сей бриллиант, только мне!» – с сарказмом, ответил Пётр.
– Граф, вы сама любезность, французские мужчины умеют говорить любезности и польстить даме. Пьер, прекрати капризничать, граф не хотел тебя обидеть. Ведь правда, граф? – разрядила обстановку Ольга.
– C’est vrai, je demande mille excuses.[8] Пьер простите меня. Если я, что-то сказал не так, как принято у вас в России! – поправился де Лотрек, видя недовольство Брежнёва.
– Я предлагаю присесть за столик, любезно предложенный графом и перейти на язык той страны на территории которой мы находимся. Насладиться пением этого прекрасного табора, а затем перейти к ужину и делам, – предложил сыщик, разряжая надуманную Петром сцену ревности. Которая, впрочем, ему понравилась. Сыщик был тоже против «павлиньих» перьев де Тулуз-Лотрека.
– Спасибо вам, Евграф Михайлович, а то бы эти два петуха заморили меня и вас голодом. Давайте выбирать блюда и вино. Прошу, начните обсуждать наши вопросы! – мило сказала Ольга, взяв в руки меню.
– Да, давайте о делах. Я, господа, получил согласие нашего Болгарского правительства на ту миссию, которую мы с вами обсуждали в прошлый раз. Болгарское правительство готово обратиться к дому Романовых с просьбой помочь с производством и продажей оружия для Болгарии, в количестве двадцати пяти тысяч ружей. Обращение поступит в течении этой недели. Думаю, что при нашей дружбе с Россией, отказа ожидать не приходится.
– Просто отлично, ваша светлость! Но есть особенность. За сколько времени завод сможет произвести столько ружей и как ввести в дело господина Второва? – уточнил Тулин.
– Завод сможет выпустить эти ружья партиями по тысячи штук в месяц, – добавил с важным видом Петр.
– Что касается господина Второва, я не вижу проблем. Он прибывает в Болгарию, обсуждает финансовые вопросы напрямую с представителями правительства. В дальнейшем, оставляет инструкции и ждёт свой товар в Монголии. Ваша императрица Цыси будет довольна, – внимательно выслушав Евграфа и Петра, сказал граф де Тулуз-Лотрек.
– Отлично, я завтра же телеграфирую Александру Фёдоровичу Второву. Думаю, согласится. Он доверяет мне полностью. Кроме того, я завтра же сообщу министру, который